Ваднев Алексей С.

В рядах крымских партизан сражалось около 250 человек пограничников.

Имея хорошую подготовку, вооруженные автоматическим оружием и боевым опытом, они значительно укрепили партизанские формирования. Среди них быстро выросли до командных должностей такие известные люди как Георгий Северский (был начальником района и командующим партизанскими отрядами Крыма в 1942 г.), командиры отрядов Филипп Соловей, Иван Юрьев, Александр Щетинин, Виктор Автомонов, Яков Сакович, Алексей Ваднев и другие.

Когда был тяжело ранен командир отряда А. Ваднев, жизнь ему спасла Вера Кудряшова. Двенадцать дней и ночей, рискуя жизнью, она и Иван Ефимович Щербина прятали в заснеженном лесу командира и ухаживали за ним.
А. С. Ваднев был отправлен самолетом в госпиталь на Большую землю. Командиром отряда с 15 января 1944 года стал И. Е. Сырьев, партизан с ноября 1941 года. Боец, командир диверсионной группы, вместе со своими боевыми друзьями он пустил под откос 7 вражеских эшелонов.
Весь отряд в целом за время боевой деятельности провел 18 крупных операций, 11 раз успешно противостоял карательным экспедициям противника. По далеко не полным подсчетам, в результате этих боев фашисты потеряли 935 солдат и офицеров.
Занимая высоту 887, отряд находился на перекрестке путей, как бы в самом сердце Северного соединения. Через него шла связь с партизанами, которые базировались на высоте Яман-Таш и в тыркинских лесах. Его не могли миновать те, кто шел на аэродром встречать самолеты с Большой земли, и те, кто возвращался с задания из Симферополя и других мест Крыма.

В октябре 1941 года студентка Крымского мединститута Вера Кудряшова отказалась от эвакуации в неведомый Армавир и осталась с родителями в оккупированном Симферополе. Со временем стала подпольщицей, а осенью 1943-го, когда над организацией нависла угроза провала, получила приказ уйти к партизанам. В те дни в лес люди шли целыми селами. Отряды возникали как грибы после дождя. В один из них — 18-й отряд 1-й бригады, которой командовал уже знакомый нам Федор Федоренко, — девушку и определили медсестрой. Очень скоро командир отряда Саша Ваднев (настоящее имя этого одного из самых прославленных крымских партизан Алексей) обратил внимание на красивый почерк девушки и стал привлекать ее в качестве писаря в штабе отряда. Как потом выяснилось, ему понравился в Вере не только почерк. Да что там говорить: если ранее в партизанском лесу свистели только пули да снаряды, то с приходом в отряды большого числа девушек здесь засвистели и стрелы Амура. Видит Бог, Вера, которой лейтенант тоже пришелся по сердцу, не давала ему ни малейшего повода в этом убедиться. И потому, когда всего через полтора месяца пребывания в лесу командир ее отряда Саша Ваднев вдруг объявил ей, что говорил с командиром бригады и он разрешил им пожениться, она опешила. «А меня ты об этом спросил?» — изумилась Вера. «А разве ты против?» — в свою очередь, удивился Ваднев. 
Так случилось, что уже на следующий день начались тяжелые бои. Каратели бросили против находящихся в зуйских лесах партизан огромные силы. Обычная тактика партизан — стремительный отход и прорыв в самом неожиданном месте — была невозможна из-за того, что отряды обросли огромным гражданским лагерем. Несколько дней отбивались на подступах к Яман-Ташу, но уже к 3 января 1944 года командование принимает страшное, но в тех условиях единственно возможное решение: отряды как боевые единицы временно прекращают свою деятельность, а партизаны группами по 2 — 3 человека уходят сквозь цепи атакующих в самых разных направлениях с тем, чтобы через десять суток вновь собраться на Яман-Таше. Оставалось, правда, два «но» — это брошенные на произвол судьбы гражданские лагеря да еще партизанский госпиталь, который сильно пополнился в период боев на Яман-Таше. Так получилось, что среди раненых оказался и командир 18-го отряда лейтенант Ваднев. 
Его должны были оставить в зимнем холодном лесу на неминуемую гибель. И наверное, так бы оно и произошло, если бы не два человека: боец Иван Щербина и медсестра Вера, которые и попытались вынести своего командира. Все ближе раздавались шаги карателей, еще несколько минут — и их неминуемо настигли бы. Понимая это, Ваднев приказал своим спасителям закидать его листвой, а самим уходить, так как у них еще был шанс остаться в живых. Надя отказалась выполнить приказ, прекрасно понимая, что, даже если раненого командира не заметят каратели, он, оставшись один без помощи, будет обречен на смерть. Тогда Щербина закидал их обоих листвой и ушел. Ваднев взял пистолет в здоровую левую руку (правая была прострелена) и предупредил девушку: если каратели их обнаружат, он живым не сдастся и застрелится. «Только сначала застрелите меня», — попросила Вера. «Нет, — твердо сказал Ваднев. — Я этого никогда не сделаю». Вскоре спор пришлось прекратить, так как появились каратели. Свою боевую точку они установили буквально над прятавшимися в листве Алексеем и Верой, и горячие гильзы от немецкого пулемета падали им на лица. 
В своем укрытии Алексей и Вера пролежали трое суток.
В кармане у командира оказался шоколадный батончик, который он накануне боев забрал у убитого румынского офицера. Решили съедать по дольке шоколада в день. А потом Вере удалось незамеченной вылезти наружу и сходить к
Бурульче за водой. Но оставаться здесь дальше значило просто умереть от голода, поэтому решили уходить.
Алексей был в бурке, подаренной его другом Октябрем Козиным, и именно она стала помощником Веры: ухватившись за край бурки, девушка тащила раненого командира. В один из дней медсестра вытащила Ваднева на склон горы. Неожиданно появился немецкий самолет, да так низко, что Вера увидела лицо летчика. Он обстрелял их, но не попал. На следующий день Ваднев попросил тащить его назад, в Васильковскую балку, так как, по его мнению, именно там будут искать их партизаны. Так оно и было. 
В наградном листе медсестры 18-го отряда Веры Кудряшовой, которая представлялась командованием Северного соединения к награждению партизанской медалью за спасение жизни командира отряда. Сообщалось, что в течение десяти суток отважная девушка одна находилась с ним в зимнем лесу, неизвестно чем кормила, как согревала, но тем не менее выходила и вынесла в расположение партизан. Не сообщалось в документе лишь о том, что она его любила. Потом долгие годы в семье Вадневых со смехом вспоминали тот приказ по бригаде, который разрешал им пожениться.