ЦАМО: картотека награждений шкаф 40, ящик 21

ГАРФ: ф.Р 7523, о. 4,д.232 (ст. лейтенант милиции); ГАРФ: ф.Р7523, о.4,д. 354

ЦАМО: Юбилейная картотека награждений, шкаф 26, ящик 4

Евпаторийский отряд был сформирован городской партийной организацией в основном из бойцов истребительного батальона на добровольных началах. В него вступили работники предприятий, организаций, здравниц – люди самых мирных профессий.

Данные музея при ПТУ № 24 г.Бахчисарай: После перехода воевал на Кавказе и в Крыму в опергруппах. 

В отставке с  1952 года, майор.

Из воспоминаний: Кобрина Н.С.:...«Северский поручил мне с небольшой группой пройти в Севастополь пешком. До этого посланные в Севастополь разведчики погибали. В состав группы включили меня, начальника штаба отряда Чухлина Геннадия Петровича, Николая Лосева и разведчика нашего отряда Ивана Гордиенко. Командир отряда Ермаков передал нам последние продукты. 20 марта 1942 года наша группа выстроились перед командиром отряда, готовая в путь. Прощание было тяжелым. Весь день 20 марта мы двигались до подножия Яйлы. Водном из отрядов, командовал им пограничник Зинченко, нам дали двух проводников, знающих дорогу на Балаклаву.Мы пересекли Яйлу — по хребту плато Ай-Петри — спуск к Байдарской долине до обрывов моря над мысом Айя у Балаклавы. Этот путь был проделан за двое суток. Ночью под покровом темноты мы пересекли Байдарскую долину севернее территории совхоза и, перейдя шоссе, двинулись в сторону моря к мысу Айя.На 4-й или 5-й день подошли к мысу. Видна была Балаклава, но где проходит линия фронта, мы не знали. Ночью 26 марта из кромешной тьмы впереди справа раздался крик «хальт» и стрельба. Мы кинулись по обрыву назад.Мы находились в нагромождении скал, за день продвинулись к Балаклаве всего метров на сто. У нас кончились продукты. Последние триста грамм риса я варил лично и раздавал по одной столовой ложке. Мучила жажда. В расщелине мы наткнулись на лужицу со смешанной дождевой и морской водой и выпили грамм по 100–150. Наконец, мы вышли к «Золотому пляжу». Это был десятый день нашего похода. Шаповалов, который был ранен в перестрелке, окончательно потерял сознание, и мы спрятали его среди скал, а сами стали подниматься к Генуэзской башне.Выбравшись на склон горы, мы попали между линией фронта наших и немецких войск. Над головой то и дело свистели пули. Чувствуя приближение рассвета, мы стали ползти быстрее, и вдруг слышу: «Стій, хто іде?» Это было, как удар грома. Мы ответили, что это партизаны. Голос крикнул: «Не лякайтесь, я буду стрелять». И действительно, раздалось вверх несколько выстрелов, и мы заметили красноармейца. Прибежало человек шесть бойцов, нас подняли с земли. Невозможно передать нашу радость. Было 5 часов утра 2 апреля 1942 года. Первое, что мы просили, это воды и кушать. Когда в штабе узнали, что мы не ели семь суток, то нам дали полстакана воды и тарелочку супа на четверых. За Шаповаловым отправилась шлюпка, и его живым доставили в Севастополь».

Упоминается в книге И.З. Вергасова "В горах Таврии"