Артемов Иван Петрович

База данный "Саксонские мемориалы"

http://www.dokst.ru/main/node/1118?page=3&suchwort=Артемов&beginn=Начальные%20буквы%20фамилии

Сообщил родственник

Родился в 1913г. в Липецкой обл, рано остался сиротой - был за старшего в семье, были две младшие сестры. В начале 30-х был призван на срочную службу и попал служить на ЧФ в Севастополь. Отслужив 4 года, остался на сверхсрочную. Был радистом на каком-то корабле ЧФ (на каком неизвестно) .Перед войной женился , родился сын . Потом началась война ... Участвовал в обороне города с первого до последнего дня . После того , как весь флот был выведен из Севастополя в Новороссийск , был зачислен в батальон морской пехоты . Об этом узнали уже сейчас , когда нашёл его на "Саксонском мемориале" и по моей просьбе организаторы выслали по "электронке" фотографии его личной учётной карточки , где записано место и дата пленения : 4 июля 1942 и последнее место службы : "20 бат" . 

Находился в двух Шталагах. Один вроде как концентрационный, потом переведён в Шталаг 6 К Зенне. Это где-то на северо-западе Германии. Кажется там работал на угольной шахте, насколько я понял из информации об этом лагере. Находясь в лагере предпринял попытку к побегу, точнее даже - убежал, но нашли с собаками, натравили, был сильно искусан овчарками (остались шрамы) и конвоиры прикладом винтовки выбили плечо, так что потом рука вверх не поднималась.  Лагерь освободили в конце апреля 1945 английские войска и он был отправлен вместе с другими бывшими советскими военнопленными назад в СССР. На границе пройдя фильтрацию, был обвинён в измене и отправлен на поселение в Карлаг, где работал на шахте. Из-за полученных в концлагере побоев, уже работая на шахте в Караганде, не смог трудиться в забое, а был взрывником - приносил в проходческий забой динамитные шашки, закладывал их в пробуренные  шпуры и подрывал  для обрушения горной породы. Женился  В 1957, после 20 съезда, был реабилитирован, в тот же год поехал в Севастополь в попытке узнать что-то о первой семье, но ничего не нашёл. Тех домов, где они жили до войны, уже не было, со слов старожилов, почти все жители погибли под бомбёжками и обстрелами. Вернулся в Караганду, где вскорости родились сын ( в 1958 г) и дочь в 1962. 

В 50 лет , как шахтёр, вышел на пенсию , в 59 лет умер , в 1972 году ...

В общем досталось в жизни человеку ....

Шталаг 326

В 1941 - 1945 гг. 

шталаг 326 (VI К) Зенне

он был расположен на территории сегодняшней общины Шлос Хольте-Штукенброк (земля Северный Рейн - Вестфалия). Лагерь 326 в Зенне был открыт 23 апреля 1941 г. Через неделю (30 апреля) он впервые упоминается в официальных документах, в ежемесячном обзоре Верховного главнокомандования. С февраля 1943 г. и до конца войны он официально назывался «Шталаг 326 (VI К) Зенне». В некоторых документах делается приписка «под Падерборном». В годы войны его чаще называли «лагерь русских».

Шталаг 326 (VI K) относился к VI военному округу, командование которого находилось в г. Мюнстере. Помимо него на территории этого округа существовали и другие крупные шталаги: VI А Хемер, VI В Нойе Ферзен, VI С Батхорн, VI D Дортмунд, VI F Бохольт, VI G Бонн-Дуйсдорф, VI Н Арнольдсвайлер и VI J Фихтенхайн. С 1 декабря 1944 г.в VI военном округе осталось только шесть шталагов: VI А Хемер, VI В Дортмунд, VI F Мюнстер, VI G Бергнойштадт, VI J Дорстен и VI K (326) Зенне. В августе 1941 года в трех лагерях VI военного округа, включая шталаг 326, находилось 23 630 советских военнопленных.

Кроме них имелись еще пять офицерских лагерей. Соответственно количеству лагерей в округе было создано 8 шталагов на оккупированной территории с обозначением трехзначных номеров арабскими цифрами: 306, 316, 326, 328, 336, 346, 356 и 358. Прифронтовые шталаги на востоке начинались с номера 300 и подчинялись Верховному командованию сухопутных войск. Позднее к шталагу 326 добавился знак VI К, указывающий на двойную функцию лагеря в немецкой системе военнопленных. Он служил не только как штамлагерь, но и как пересыльный лагерь (Durchgangslager - пересыльный, или временный, лагерь, дулаг). Такова была его центральная функция, и этим он принципиально отличался от других лагерей военнопленных в VI военном округе. Сроки пребывания в шталаге оказались самые разные, порой несколько дней. Римская цифра VI свидетельствовала о том, что лагерь находился в шестом военном округе и относился к штамлагерю «К».

Лагерь 326 (VI К) имел прямоугольный план и был разделен по оси лагерной улицей на две половины. Вблизи, юго-западнее от него, обособленно находился лагерь польских, французских, югославских, итальянских, бельгийских и голландских военнопленных. Структура лагеря состояла из следующих 4-х частей: немецкий лагерь, форлагерь, главный лагерь и палаточный лагерь (Zeltlager). Форлагерь имел большой больничный участок, ремесленные бараки: швейный цех, слесарную, сапожную и лектроремонтную мастерскую, баню, прачечную, кухню, вещевой склад, дезинсекцию и тюрьму с одиночными камерами и темными холодными карцерами. К этому надо добавить бараки-общежития для так называемого «меньшинства». К ним относились, например, литовцы и украинцы, которые по действующему предписанию должны были размещаться отдельно от массы русских военнопленных. Таких бараков было шесть.

Настоящим «жизненным пространством» был главный лагерь.

Окончательная его картина определилась лишь в 1944 г. На этой части лагеря располагался 51 барак и имелось еще 8 больших зданий. Каждые 3 барака были отделены от других дополнительной проволочной сеткой и создавали единый бокс. Всего было 18 боксов. Каждый бокс имел массивные двери, которые на ночь закрывались, а днем охранялись русскими и украинскими полицейскими. Боксы располагались параллельно: 9 - на одной стороне, 9 - на другой. Бокс № 16, например, считался штрафным, куда помещали в основном беглецов и тех, кто вступал в конфликт с полицаями. В боксе № 3 немцы содержали советских офицеров, изолированных от остальных пленных. Это позволяло вести более строгий контроль за командным составом. Из 18 боксов 15 планировались в качестве дулага, где пленные, находясь на карантине и восстановив трудоспособность, сортировались, регистрировались и их транспортировали дальше, в другие лагеря. Бокс № 9 считался «боксом СС», в котором проводили «отборы» среди советских военнопленных, подлежащих отправлению в концлагеря.

Весь лагерь, за исключением немецкого, был обнесен плотным двойным заграждением из колючей проволоки высотой в 3 метра. Кроме того, между рядами была набросана проволока в виде спирали и по всему периметру изгороди была натянута еще проволока в одну нитку. На каждом углу и в центре лагеря были установлены сторожевые вышки. Охранный батальон, несший службу, был вооружен тяжелыми пулеметами, направленными внутрь лагеря, на военнопленных. Охрана лагеря осуществлялась днем и ночью. Ночью лагерь освещался. Вокруг него патрулировали солдаты из караула, один солдат на 100 м3. По внешнему заграждению проходил электрический ток.

На участке немецкого лагеря располагались комендант, лагерное управление, бараки военного врача, службы безопасности, для рядового состава, продуктов питания, почтового надзора, хозяйственный блок, прачечная, караульное помещение, отдел по вопросам труда (лагерный арбайтсамт), который регулировал потребности в рабочей силе (рабская биржа труда), делал выбор требуемых профессий и распределял пленных по рабочим командам, письменная комната, или отдел учета, так называемая картотека, где регистрировались все военнопленные, хранились личные дела на всех прибывших в лагерь и покинувших его, столовая для офицерского и рядового состава. Персонал немецкого лагеря находился вне основного лагеря, обнесенного колючей проволокой.

Всякий внеслужебный контакт с военнопленными был запрещен. Охрана лагеря и рабочих команд состояла из солдат старших возростов (40 -60 лет), входивших в так называемые охранные батальоны. Речь идет о солдатах, которые в силу своего возраста или состояния здоровья не могли быть призваны на фронт. Среди них были выздоравливавшие после ранения и уже негодные для строевой службы молодые солдаты.

Уже 10 июля 1941 г. в лагере появились первые военнопленные. Их насчитывалось более 7 000 человек. Они были привезены в вагонах для перевозки скота. В 5 км от лагеря находился небольшой вокзал Хефельхоф. Туда во время войны и приходили эшелоны с советскими военнопленными. До 30 июня прибыло 13 эшелонов. Затем пленных выгружали, строили в колонну и, охраняемые конвоирами, они медленно следовали в лагерь. Марш пешком от вокзала до лагеря для обессиленных, измученных голодом и жаждой пленных был настоящей пыткой. Этот путь тогда называли «дорогой смерти».

Первые военнопленные, прибывшие в лагерь в июле 1941 г., размещались под откртым небом, на голой земле. Они оказались незащищенными от непогоды: ветра, дождей и холода. У большинства военнопленных не было даже шинелей. Днем еще можно было как-то терпеть плохую погоду, а ночью замерзали от частых дождей и хо-лода. За исключением двух-трех бараков, где находилось лагерное руководство, лагерь не был готов для приема пленных. Даже отхожих мест (уборных) было всего лишь не-сколько, которые не отвечали элементарным требованиям. Только в 1942 - 1943 гг. бы-ло оборудовано десять больших выгребных ям. Пленные жили в норах, пещерах, зем-лянках, шалашах. В суровых условиях первые пленные должны были строить шталаг 326.

Так, на протяжении многих месяцев в шталаге рядом находилисьноры, землян-ки, палатки и бараки. С «переездом» в бараки пленные, что называется, получили кры-шу над головой, но в целом их положение улучшилось ненамного. Каждый барак внут-ри был разделен перегородками на три отделения и рассчитан на 140 пленных, а раз-мещали по 400 - 500 - 600 человек. Крыши протекали. Постельные принадлежности не выдавались и пленные спали на жестких деревянных нарах в 2 и 3 яруса или на земля-ном полу.

Питание для советских пленных было установлено ниже необходимого мини-мума и хуже, чем для пленных других стран. Нормы питания для советских военно-пленных были занижены на 40 - 60%. Французские, английские, американские военно-пленные питались лучше, и с ними обращались значительно лучше. Это подтверждают пленные в своих воспоминаниях. Французы и англичане, в отличие от русских, получа-ли посылки Красного Креста, к тому же их кормили по более высокой «расовой нор-ме». В августе 1941 г. распоряжением Верховного командования вермахта устанавли-вается для советских пленных единый рационный порядок. Работающий пленный дол-жен был получать только 2 200 калорий в день, неработающий - 2 040 калорий. Соглас-но этому распоряжению, на 28 дней каждому из них полагалось 6 кг хлеба, 400 г мяса, 440 г жиров и 600 г сахара. В хлебе могло быть только 50% муки, остальное - разные добавления, лишенные какой-либо калорийности. Мясо - только конское, а жиры - ис-кусственные. Даже если бы его не обкрадывали, советский военнопленный получал бы ежедневно всего лишь 515 калорий.

В октябре 1941 г. рацион был уже снижен. Прежде всего это касалось нерабо-тающих пленных, тех, кто был уже слаб. Они получали менее 1 500 калорий в день, то есть на 2/3 меньше абсолютного минимума существования.

По воспоминаниям бывших пленных шталага 326 складывается довольно одно-значная картина. Питание было очень скудным, а пища малокалорийная. 150 - 200 г эр-зац-хлеба, который был съедобен. Он был испечен из сухих обрезков сахарной свеклы с примесью древесной муки. С отвращением вспоминают пленные об эрзац-кофе и о пе-чально знаменитой баланде - водянистой похлебке (бурда), которую невозможно было есть. Баланду приготавливали из неочищенной полугнилой картошки, кормовой свеклы или только из брюквы. Иногда брюкву перемешивали с капустой или морковью. При этом брюква и картофель были вымыты плохо, резали их топором в корыте, как для скота, и поэтому в баланде всегда было много мусора, соломы и земли.

М.Е. Ерин, Г.А. Хольный. ТРАГЕДИЯ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ. История шталага 326 (

VI

1941 - 1945гг.  

Ярославль

2000